Материал опубликован в НВ №42 от 13 ноября 2015 года

Низкая конкуренция среди украинских частных клиник толкает цены на их услуги до заоблачных высот. В некоторых случаях прайс-листы отечественных медиков дадут фору немецким и израильским.

Проснувшись как‑то ранним утром, киевская домохозяйка Ольга Сокирко заметила, что один глаз стал хуже видеть — появилась маленькая черная точка. На следующий день она увеличилась, и Сокирко отправилась в дорогую частную клинику. За неделю всевозможных осмотров она потратила более $2 тыс. и получила пять разных диагнозов — все со знаком вопроса.

Тогда киевлянка сделала решительный шаг — поехала в Германию. Там ей за день правильно поставили диагноз, сделали операцию. Не прошло и недели, как Сокирко вернулась домой. Лечение обошлось ей в €1,5 тыс.

Для тех, кто пользуется услугами частных клиник в Украине, визит в аналогичные заведения в странах Европы почти всегда сопровождается шоком. Украинцев поражает как качество лечения, так и его стоимость.

Консультационный вызов врача в столице Латвии Риге стоит $18 — киевская клиника Борис возьмет за это $44. День пребывания в латвийской частной больнице обойдется в $60–65, тот же Борис выставит счет в $167. Но самая ощутимая разница — на услуги роддомов. Роды в хорошей клинике в Латвии обойдутся в $400. Единственный частный роддом Киева — клиника Исида — просит $2,1 тыс.

Александр Квиташвили, глава Минздрава, эти диспропорции объясняет низкой конкуренцией между участниками рынка: частных больниц, которые могут предоставить широкий спектр услуг в Украине, очень мало. Да и в целом частная медицина занимает всего 5 % рынка. “Поэтому они [частники] сейчас могут любые цены придумывать — и у людей не будет выбора”,— возмущается Квиташвили.

Выбор есть, но в качестве альтернативы выступит госбольница с сомнительным качеством услуг, скученностью, отсутствием лекарств и самого необходимого.

Проблему признают и владельцы частных клиник. “Я могу согласиться с тем, что сказал Квиташвили. Но это не моя вина и не вина клиники Исида, что на нынешнем киевском, украинском рынке у нас нет конкурентов,— говорит Виктор Козин, собственник Исиды.— Я создавал бизнес с нуля и не за счет каких‑то государственных преференций”. Все это, мол, и дает ему право устанавливать такие цены, которые он считает нужными.

Доказательством благотворного влияния конкуренции на ценовую политику служат стоматологические кабинеты — единственный сегмент частной медицины, в котором украинские цены ниже восточноевропейских. Поставить одну пломбу в Риге обойдется в $25. В Украине в частных клиниках подобная услуга стоит $10–12. “Частная стоматология начала развиваться первой и стала самой высококонкурентной. По сути, 75 % рынка частной медицины — это стоматологические клиники и кабинеты”,— поясняет Юлия Сахнюк, ведущий менеджер развития проекта Меддовідка.

Козин называет еще одну причину дороговизны отечественных частных клиник. В странах Евросоюза все сложные операции проводят госбольницы, куда закупается дорогостоящее оборудование, позволяющее спасти тяжелых больных. И частники, сталкиваясь с подобными пациентами, передают их в руки бюджетников. “У нас же я был вынужден создать такую базу у себя в больнице. И теперь эти расходы придется отбить”,— поясняет Козин, добавляя, что те, кто легко рожает в Исиде, частично платят и за сложные случаи, когда врачи по четыре месяца выхаживают тяжелобольных детей.

Частное против государственного

По оценкам компании МедЭксперт, объем рынка частных медуслуг Украины по итогам 2014 года составил 8,13 млрд грн.

Консалтинговая компания Pro-Consulting утверждает, что он в последнее время вырос на 10 %, несмотря на кризис и обнищание населения. Сахнюк поясняет рост так: на здоровье люди начинают экономить в последнюю очередь.

Козин рассказывает, что в его клинике приток первичных пациентов за последние два года вырос на целые 45 %.

Не менее уверенно ощущают себя и другие участники рынка. “Государство делает все возможное для того, чтобы мы развивались. Потому что реформа медицины не идет. Система государственных больниц разрушается. И это создает благоприятную почву для развития частной медицины”,— откровенничает Алексей Бабич, гендиректор частной медлаборатории ДІЛА.

Действительно, реалии госбольниц лишь подстегивают интерес клиентов к частной медицине. Во-первых, услуги бюджетных учреждений все равно по факту платные. “Каждый из нас, приходя в больницу, платит и врачу, и медсестре, и еще многим”,— отмечает Валерий Печаев, глава Объединения работодателей медицинской промышленности.

Согласно исследованию компании МедЭксперт, более половины пациентов госмедицины давали деньги персоналу в частном порядке. При этом обязанности и права сторон никакими договорами не закреплялись. В частных клиниках между врачом и пациентом заключается соглашение, которое регулирует действия врача и гарантирует пациенту защиту его прав.

Во-вторых, у бюджетников сильно хромает качество. Данные МедЭксперта показывают: 87 % респондентов, обслуживавшихся в частном секторе, удовлетворены качеством услуг. В случае с бюджетными учреждениями этот показатель равен 56 %.

Столичному фотографу Ирине Вакуленко, беременной близнецами, сразу в трех государственных роддомах Киеве советовали сделать аборт из‑за проблемного развития плода. “Мы пришли в Исиду, там сказали: не спешите с абортом, езжайте в Германию. В результате нашли доктора и решили проблему,— поясняет она.— Оба малыша родились здоровыми”.

А киевскому нефтетрейдеру Роману Завгородневу сделали операцию по удалению мениска на колене в госбольнице. “Думал, что обойдется дешевле. В результате заплатил около $1,5 тыс. с учетом платы врачу, анестезиологу, за палату и стоимость лекарств”,— рассказывает он. И добавляет: можно было добавить буквально $500 и сделать операцию в частной клинике в хороших условиях, а не лежать три дня в обшарпанной палате с пятью пьяницами. Более того, в итоге выяснилось, что врачи сработали плохо, и Завгородневу все же пришлось ложиться в частную клинику.

Успешные неуспехи

По данным Pro-Consulting, средний показатель рентабельности частной медицинской клиники даже в неблагоприятные времена колеблется на уровне 18–22 %. А срок окупаемости таких проектов составляет от трех до семи лет, что очень неплохо по нынешним временам.

Сахнюк из Меддовідки утверждает, что на сегодня в Украине насчитывается более 30 тыс. частных медучреждений, из которых 40 % находятся в Киеве. И их число продолжает расти. Впрочем, в основном это разного рода стоматкабинеты, лаборатории и консультационные центры. Частных клиник общей специализации на рынке — всего около 56, крупнейшие из которых — Медиком, Борис, Eurolab, Добробут, Оберіг и Оксфорд Медикал.

Рынок выглядит перспективным. Но с инвестициями у украинских медбизнесменов беда. Дешевых и длинных денег на рынке нет, а цена вхождения слишком высокая. Ведь если для открытия стоматклиники, по данным компании МедЭксперт, нужно от $50 тыс., то чтобы запустить многопрофильное учреждение, стоит запастись минимум $10 млн. А для создания больницы уровня Бориса необходимо $17–20 млн.

Нет инвестресурса — нет и конкуренции, уточняет Бабич. “Если мы закупаем томографы, линейные ускорители и другую сложную аппаратуру для серьезной больницы, то окупить их можно, только имея доступ к дешевым деньгам. В Украине найти длинные и дешевые кредиты всегда было проблемой”,— говорит он.

И иностранцы сюда не торопятся. Крупные сделки с их участием можно пересчитать на пальцах одной руки. Так в 2011‑м долю в 76 % клиники Исида приобрел за $40 млн американский инвестфонд Advent International, в прошлом году перепродавший ее украинскому инвестору. А в 2012‑м одесскую Инто-Сана купил российский фонд прямых инвестиций Russian Partners за €30 млн. Удалось привлечь внешние инвестиции также компаниям Лисод, Аилаз и Эксимер. И все.

А все из‑за чрезмерной зарегулированности и бюрократии, объясняет Козин. Недавно мы открыли поликлинику в Киеве. “Начали собирать документы для получения лицензии в июле. Но ее и в октябре еще не было. Бюрократизм”,— рассказывает владелец Исиды. И вспоминает о непрекращающихся проверках частных медклиник санитарными службами, а также об устаревших правилах. Например, каждый год нужно отводить примерно 3–5 кв. м на территории клиники под архив, где сберегаются бумажные карточки пациентов,— так велит закон. “Каждый квадратный метр нашего учреждения стоит очень больших денег. Поэтому переход на электронную карточку пациента — это мелкие вещи, но очень важные для инвесторов,— возмущается Козин.— И ничего такого [государством] до сих пор не сделано”.

Между тем на фоне высоких цен внутри Украины на протяжении последних 10–15 лет в стране сформировалась настоящая индустрия медицинского туризма.

Лечиться за границей, прежде всего в Европе, часто не только дешевле, но и качественней. Особенно если речь идет о сложных случаях на стыке дисциплин и сфер, говорит Алексей Шершнев, гендиректор клиники ilaya.

По данным Украинской ассоциации медтуризма, из Украины на лечение за рубеж выезжает до 150 тыс. человек в год. Шершнев отмечает, что среди украинцев популярны в этом смысле Израиль, Германия, США, Австрия, Швейцария. У первых двух имидж “последних инстанций”, где точно окажут самую лучшую помощь.

Израиль привлекает пациентов высокими стандартами лечения, выгодным прайсом по сравнению с Германией, наличием русскоговорящего персонала, благоприятным климатом, передовыми технологиями. Израильские врачи успешно проводят малотравматичные эндоскопические операции на сердце, спинном и головном мозге. В Германии же делают сложнейшие операции по замене суставов, микро- и нейрохирургические операции, трансплантацию стволовых клеток.

Впрочем, последние месяцы показывают переориентацию потока украинских пациентов на Польшу, Турцию, Испанию, отмечает Виолетта Янышевская, президент Украинской ассоциации медтуризма. Это дешевле.

Лечение возможно

Квиташвили размышляет о вариантах оздоровления украинского здравоохранения. Прежде всего он предлагает создать систему, когда каждый пациент получит ваучеры на бесплатное медобслуживание в рамках средств, которые государство закладывает для этого в бюджет. В итоге казенные деньги будут идти вслед за пациентом в те больницы, которые предоставляют лучшие условия. Остальные учреждения станут нерентабельными и будут закрыты, поясняет министр.

“Для того, чтобы рынок пошел дальше, нам нужно, чтобы существовала свобода выбора пациентом лечебного учреждения”,— уверен и Олег Спиженко, глава Ассоциации частных клиник Украины.

Если запустить такой механизм, то уже через несколько лет частных компаний станет больше, чем государственных, утверждает Бабич из ДІЛА. Ведь частники эффективней — они умеют тратить меньше, но предоставлять при этом более качественные услуги.

Квиташвили ратует еще и за то, чтобы в госбольницах появились кассовые аппараты. Чтобы через них шли “благодарности” врачам и перераспределялись в итоге на нужды всей клиники.

Еще одной важной частью реформы, по мнению министра, является создание страховой медицины. Фонд страхования позволит больным получать дополнительные деньги на лечение. Достаточно лишь обеспечить отчисления платежей в этот фонд всеми работодателями.

Но Квиташвили уже давно заявлял эти идеи — и результата пока нет. Министр объясняет задержку противодействием Верховной рады в лице профильного комитета по здравоохранению — те, мол, блокируют принятие необходимых законопроектов. Всему виной амбиции руководителей комитета — народных депутатов Ольги Богомолец и Олега Мусия. “Они хотят быть авторами реформы”,— поясняет Квиташвили.

Впрочем, Михаил Мищенко, руководитель проекта MediLand, видит иные причины задержки: мол, в кулуарах ВР идет подковерная борьба за собственность госбольниц. Часть из них в результате реформы закроют, и руководство борется за их имущество и недвижимость.

Шершнев из ilaya смотрит на проблему глобальнее — по его мнению, реформы в стране не идут, потому что за них отвечают чиновники, не имеющие за плечами успешных кейсов. “Эффективные реформы происходят, когда решения готовят и внедряют люди, имеющие не только опыт, но и процесс с результатом”,— говорит он.

Материал сайта: www.nv.ua